Образ «благословенного государя»

Историческое сознание народов также испытывает своего рода «перегрузки», подобно тому, как космонавты при старте ракеты весьма наглядно ощущают на себе силу гравитации. «Перегрузки сознания» — это исключительно интересный феномен, наблюдать который мы можем на крутых поворотах истории, при переходе состояния общества в иное качество. Признаки такого феномена — более или менее сильное расстройство исторической памяти, склонность даже образованных людей верить «сладким» мифам о прошлом и связанная с этим болезненная ностальгия.

Все сказанное, к большому сожалению, довольно ярко проявляется в современной российской публицистике, находит свое выражение в исторической беллетристике и на страницах научно-популярной литературы, издающейся у наших соседей. Хотя, по совести сказать, и в родном отечестве в этой сфере хватает проблем. Но поговорим сейчас о ситуации в России.

Меньше года назад московское издательство «Рипол-классик» порадовало своих читателей новинкой — книгой Ольги Барковец и Александра Крылова-Толстиковича «Неизвестный император Александр III» (с подзаголовком «Очерки о жизни, любви и смерти»). Авторы во вступительном слове определили цель своего труда так: «Настоящая работа не претендует на широкие обобщения: книга представляет собой серию очерков, рассказывающих о жизни, любви, смерти Александра III, о его государственной деятельности, об окружающих его людях». Но, невзирая на то, что О.Барковец и А.Крылов-Толстикович настойчиво подчеркивают скромность стоявшей перед ними задачи и указывают на многочисленные архивные документы и фрагменты воспоминаний, писем, дневников эпохи правления Александра III (1881—1894 гг.), приводимые на страницах книги — все это, увы, не избавляет их работу от явных признаков тенденциозности, вызванной упоминавшейся уже нами «перегрузкой исторического сознания».

Авторы стремятся представить нам достоверный и вызывающий симпатию портрет императора Александра как человека и государственного деятеля, подробно и с удовольствием повествуют о его детстве и юности, воспитании, первой любви, женитьбе, становлении как будущего самодержавного правителя империи. Не жалеют они высоких слов при характеристике своего героя, рассказывая о 13 годах его пребывания на троне (по их мнению, император Александр III — «выдающийся отечественный государственный деятель», а вовсе не «ограниченный, грубый и невежественный солдафон», как писали о нем в советскую эпоху). Допустим, что вторая приводимая ими характеристика царя — вульгарная крайность, однако не является ли другой крайностью, на этот раз «розовой», иконописной, позиция уважаемых авторов?

С легкой руки известного автора фильма «Сибирский цирюльник» зрителям (а теперь, как видим, и читателям) стран СНГ навязывается возвышенный образ «благословенного государя», мудрого и рачительного, истинного патриота России, скромного и неприхотливого в быту. Подобная идеализация вовсе не безвредна — очевидно, выполняется определенный социальный заказ, обусловленный если не монархическими, то, во всяком случае, крайне авторитарными настроениями в российском обществе. И словно умышленно забываются при этом такие маленькие шедевры Чехова, как «Унтер Пришибеев», «Человек в футляре», «Хамелеон», блестяще передающие дух именно той эпохи, и слова Блока о 80-х годах ХIХ века: «Победоносцев над Россией простер совиные крыла», и высокомерное презрение к «инородцам», свойственное царю (вместо этого рисуется «малиново-голубая» картина гармонии всех наций в империи), и его указ о «кухаркиных детях», отрезавший выходцам из небогатых семей путь к образованию, и главное — упорное и неумное стремление царя «заморозить» общественный прогресс, свернуть реформы предшествующих десятилетий (что существенно ускорило революцию!).

Неизвестных фактов из жизни Александра III в книге немало. Но, вопреки желанию авторов, вряд ли они изменят мнение мыслящих читателей об этом самодержце и — главное — о его реальных делах.