Расслабьтесь! Они поженятся...

Они поженятся? Первое что выпалила я, придя на интервью к шеф-редактору сериала «Моя прекрасная няня», который идет у нас на канале «1+1», Сергею Осташко. Получив утвердительный ответ я (как, думаю, большая половина женского населения) успокоилась. И стала спрашивать про сериальную «кухню»…

— «Няня» это адаптация очень успешного американского сериала, шедшего в середине 90-х в течение шести лет. Съемка одной серии у американцев занимала неделю. Вначале авторы писали текст, потом дорабатывали его с режиссером, затем сидели с актерами, когда те репетировали и так далее... И на каждом этапе добавлялось что-то новое. А уже потом серия снималась за один день в режиме реального времени. Интересно, что на съемочной площадке находились зрители, и актеры слышали их реакцию. У нас серия снимается два дня, актеры приходят в 10.00 и уходят в 22.00—23.00. Кстати, у нас закадровый смех, который многих раздражает, тоже записывается по определенной технологии. Когда серия смонтирована, приглашают человек 200 посторонних зрителей, показывают им серию и записывают их реакцию. Так что, то, что слышат телезрители, это вовсе не попытка искусственно вызвать у них смех, а просто реакция первых зрителей сериала. Съемки продолжаются с августа прошлого года и уже чувствуется усталость всей съемочной группы.

— Кому принадлежит идея адаптации американского сериала? — Александру Акопову. Он в прошлом бывший кавээнщик, затем редактор КВН на ОРТ, редактор, генеральный продюсер, а затем и генеральный директор канала РТР, а ныне генеральный директор продюсерского центра А-Медиа. Ему принадлежит идея собрать в Москве кавээновских авторов из разных команд под различные проекты. Одним из последних таких проектов стала «Няня».

— А чем отличается адаптация от простого перевода? — Американцы практикуют продажу прав на адаптацию своей продукции в другие страны. Это связано с тем, что многие американские шутки, основанные на тамошних реалиях просто не понятны нашему зрителю. Также у них достаточно шуток «ниже пояса», и шуток на те темы, о которых у нас говорить вслух не принято. У нас, например, женщина не скажет в присутствие мужчины: «Ой, я забыла сделать себе эпиляцию». Наконец, в американском варианте няня Фрэн происходит из еврейского района Квинс, и многое построено на обыгрывании еврейских обычаев. В одной из серий завязкой является то, что мама Фрэн — Сильвия — приглашает семью Шеффилда (Шаталина) к себе на Песах (еврейская Пасха), другая построена на том, что из- за Фрэн кантор из синагоги, которую посещает ее семья, уходит в шоу-бизнес. Понятно, что эти темы для нас не подходят. В каждой стране адаптация «Няни» имеет свою специфику.

— Значит российский вариант — это не просто калька с американского сериала?

— Конечно. Семья Шаталиных живет в режиме реального времени. Как только возникают какие-то интересные вещи, мы, естественно, включаем их в сериал. Появилась в Москве Кремлевская диета — тут же пошли какие-то шутки про диету, выборы на Украине — тут же Любовь, решая какие цвета ей носить, говорит: «Оранжевые мне не подходят. Сейчас в них пол-Украины ходит»

— Как появилась собственно няня Вика?

— Долго не могли подобрать актрису на главную роль. Даже возникали мысли приехать в Одессу и провести кастинг здесь. В Одессе те же молодые актрисы, окончившие театральные вузы, плюс природный кураж, одесские интонации и манера поведения. Но потом появилась Анастасия Заворотнюк, и все стало на свои места. Понятно, какие-то одесские выражения и фишки все равно проскакивают, но она не говорит с псевдоодесским акцентом. Мариупольский (и окончательный!) вариант няни придумал Константин Наумочкин, креативный продюсер сериала, в прошлом капитан команды Новосибирска. Вообще среди авторов много кавээнщиков из разных городов: Новосибирск, Питер, Одесса, Луганск, Москва и даже Нью-Йорк. Благодаря интернету, они могут сидя дома писать московский сериал. А всего в написании сериала приняло участие около двадцати человек. «Няня» подходит к своему завершению. История, которая у американцев продолжалась пять лет, у нас уложилась в один. Где-то в конце июля пойдет в эфир последняя серия.

— Откуда берется тема каждой серии?

— У нас есть американский подстрочный перевод. Серия, написанная нами, переводится на английский и посылается на согласование в США. Первое время это было очень строго. Порой американцы существенно вмешивались в то, что придумали наши авторы. Так в оригинальной версии жена Шеффилда умерла. Американцы вообще легче относятся к теме смерти, и позволяют над этим шутить. У нас же вначале решили, что жена Шаталина не умерла, а сбежала с певцом. Но этой трактовке категорически воспротивились американские создатели сериала.

— Что делаете конкретно вы, редактор?

— Автор делает серию, что называется «с нуля», вернее с подстрочника. Потом она попадает на стол редактора, и его задача учесть все. Редактор — должен помнить связи: кто, где, как назывался, что делал и так далее. Авторы могут не знать серии друг друга, а редактор обязан знать и помнить все. Еще одна задача. Авторы, особенно иногородние, обычно не видят американский вариант. А там есть гэги — чисто игровые режиссерские шутки, которые не передашь в подстрочнике. Вот редактор и следит за тем, чтобы эти гэги не потерялись. И конечно — «причесывание» текстов под общую гребенку. Каждый автор отличается своей манерой, своей стилистикой, а редактор приводит все это к единому знаменателю.

— В сериале постоянно появляются звезды. Такие как Польских, Сивохо, Цекало, Бондарчук... — А еще — Любовь Полищук. У Викиной мамы вначале было другое имя и отчество. Но когда на кастинге проигрывалась сцена знакомства мамы с Шаталиным, Полищук сказала: «Прутковская Любовь Грыгорьевна». Так она и осталась Любовью Грыгорьевной. Актеры вообще очень много добавляют. Например, артист Питерского театра оперетты Борис Смолкин (дворецкий Константин) что-то привносит практически в каждую серию. На площадке он всеобщий любимец.

— Были во время съемок чрезвычайные ситуации? — Бывают. Например, зрители даже не заметили, что одна из серий «Моей прекрасной няни» вышла вообще без участия няни. Заболела Заворотнюк, авторы и креативный продюсер срочно переписали текст, и большую часть Викиных шуток и актерской задачи взяла на себя Любовь Полищук. И блестяще справилась с задачей. А вообще, вся съемка — это сплошной форс-мажор. Актеры просто не в состоянии заранее выучить текст. Отсняли сцену, и они садятся с режиссерами читать следующую. Помимо сериала, они еще где-то работают. У всех гастроли, спектакли... И организаторы подстраиваются. Поэтому идет несколько дублей, и уже к третьему разу текст запоминается сам собой. Ближе всего придерживаются текста Константин и Жанна, меньше всего Любовь Григорьевна. Но она (в смысле Полищук) может так сымпровизировать, что там, где не смешно и по сценарию нет шутки, получается классная фраза. Когда работаешь над серией, появляются детали, которые невозможно заранее предугадать.

— Например...

— В одной из серий возник младший брат Максима — Николя, который живет в Питере. Затем, через несколько серий, он приезжает в Москву, предлагает Вике руку и сердце, и приглашает в свадебное путешествие в Европу. Причем, решать нужно срочно, что при заторможенности наших соответствующих органов совершенно неправдоподобно. И тогда авторы вспомнили, что по легенде родители Максима уезжали на Кубу, бросив старшего сына на няньку. Так возникла идея, что Николя родился на Кубе, свидетельство о рождении ему подписывал и вручал сам Фидель Кастро. И тогда вполне логично выстроилось, что Николя пригласил Вику съездить на родину, а с таким автографом ему удалось за один день оформить в Кубинском посольстве Викины документы.

— Я знаю, что вы воспользовались служебным положением в корыстных целях...

— Хотел. Возникла такая тема. Тетушка Вики спрашивает, работает ли ЗАГС на выезде? А она отвечает буквально следующее: «Мои друзья расписались прямо на сцене во время финальной игры КВН. Весь город смотрел по телевизору и аплодировал». Это реальная история, в которой главным действующим лицом был мой сын. Об этом знали и не возражали и креативный продюсер, и режиссер на площадке. Но я забыл предупредить телевизионного режиссера, который монтирует. И когда оказалось, что в смонтированном материале произошел перебор по времени, именно эту фразу он вырезал. Потом оправдывался: «Чего ж ты меня не предупредил, я бы что-нибудь другое вырезал».

— И много таких реальных историй поместилось в сериале?

— Достаточно. У меня есть знакомая еще со студенческих времен, девушка, как говорят в Одессе, «все при ней». Но она почему-то считала себя толстой и постоянно испытывала на себе какие-то драконовские диеты: то месяц на одних соках, то три недели — один кефир. А на комплекции это никак не отражалось. И вот как-то раз прихожу к ней в гости. Звоню, открывает моя Аннушка, в одной руке батон хлеба, в другой — батон колбасы. Холодильник настежь, стол заставлен продуктами, она бегает вокруг и «клюет». Спрашиваю: «Что случилось?» Она отвечает: «У меня сегодня диета кончилась». Все это я буквально перенес на Любовь Григорьевну, когда к ней приходит Вика и спрашивает: «Мам, у тебя что холодильник потек?» «Да нет, диета кончилась».

— Есть ли у вас серия, которой вы особенно гордитесь?

— Гм! Ну, во-первых, мне не стыдно ни за одну серию, к которой я имел отношение. Причем не зависимо от того, писал я ее или только редактировал. «Моя прекрасная няня» — это фактически первый удачный российский ситком. Были попытки сделать что-либо подобное и раньше, но такого напора и плотности шуток нет нигде. Там же практически через фразу шутка. Причем каждая придумана к определенной ситуации, а значит невозможно использовать какие-то кавээн овские заготовки. Но успех сериала — это заслуга не только авторов, но и актеров, режиссера, операторов, всей съемочной группы.