«Система Джона Ло» — прообраз современных «МММ»

В мае 1716 года в Париже произошло знаменательное событие, основательно изменившее отношение (впрочем, ненадолго) к бумажным деньгам и имевшее далеко идущие последствия. Был основан Всеобщий банк с правом выпуска казначейских билетов. Возглавил его гениальный экономист и авантюрист, шотландец Джон Ло, советник герцога Филиппа Орлеанского, регента при малолетнем французском короле Людовике XV.

Пользуясь столь высоким покровительством, Ло фактически узурпировал управление финансовой системой страны, подточенной «блестящим» правлением «Короля — солнце» Людовика XIV. Непомерные расходы высшей аристократии, эпидемии, неурожаи, и, как следствие, голод, война за Испанское наследство — такой взрывоопасный «коктейль» употребляли французы в начале XVIII века.

Ло выстроил целую систему, основанную на идее, по которой стоимость банковских обязательств может в десятки раз превышать наличность банка, а стоимость акций любого торгового товарищества представлять ценность в несколько раз большую, чем все его имущество.

Уроженец Эдинбурга еще в 1694 году на родине был приговорен к казни за убийство на дуэли и скрывался на материке. Ло странствовал по странам Европы, изучал банковское дело в Голландии, Савойе и Генуе. Параллельно занимался игрой в карты. К тому моменту, когда он осел в Париже, неугомонный шотландец накопил огромную сумму — 1600 тыс. ливров. Эти деньги стали своеобразным трамплином в высший свет столицы, переход в католичество лишь ускорил карьерный рост авантюриста. В Париже Ло начинал свою карьеру также в игорных домах.

В течение 1717 года во Франции было выпущено казначейских билетов на 3 млрд. ливров. В качестве обеспечения в кассе банка было лишь 21 млн. ливров «звонкой монеты» — золота и серебра, 28 млн. ливров в слитках и на 289 млн. ливров векселей (по большей части безнадежных). Но маховик «реформы» и денежный станок остановить было уже невозможно. «Система Ло» привела к временному оживлению финансового рынка — об опасности инфляции тогда никто и не думал. Государство эмиссией стало «затыкать дыры» в бюджете. Опорой «МММ» XVIII века должны были стать заморские владения Франции в североамериканской Луизиане, в Ост-Индии и в Африке. Жажда наживы безмерно преувеличила аппетиты и надежды новоявленных акционеров — люди всех сословий несли последние деньги, закладывали имения, драгоценности, расцвела парижская биржа. Французы с недоверием стали относится к «презренному металлу» и скупали банкноты Королевского банка, ставшего наследником Всеобщего банка.

Постепенно были выкуплены долговые государственные обязательства. Но... сработал обратный эффект — ни с чем не соизмеримое количество банковских билетов, попытка правительства искусственно поддержать курс бумажных денег (никто не имел права иметь дома наличными деньгами сумму, превышающую 500 ливров) приводят к недоверию и, как следствие, неминуемому финансовому краху. Наиболее дальновидные акционеры, точнее сказать, спекулянты, на пике курса сумели избавиться от акций. Эмиссия же «съела» целые состояния. А к концу 1720 года акции и банкноты перестали быть законным платежным средством.

Творец системы вынужден был под проклятия сотен тысяч французов бежать из страны. Впрочем, Филипп Орлеанский не выдал Ло на растерзание толпы. Насколько велико было бедствие для граждан, говорит тот факт, что не было уплачено только заявленных обязательств на сумму более чем 2000 млн. ливров. Необходимо отметить, что государство сумело выйти почти «сухим из воды» и значительно снизило тяготы своих долгов, черпая необходимые суммы из средств Королевского банка.

Сам авантюрист также почти разорился (куда ему до наших доморощенных деятелей, типа Лазаренко!), поселился в Венеции, где содержал семью игрой в карты. В наследство своему семейству Ло (умер он марте 1729 года от воспаления легких) оставил несколько дорогих картин голландских мастеров и бриллиант, оцененный в 40 тысяч ливров. Как видим, не густо, если учитывать те многомиллионные суммы, которыми он оперировал на вершине славы и могущества.

Ло был творцом «пирамиды» — необеспеченные золотом акции позволяли безбедно «прожигать» жизнь верхнему слою акционеров за счет последующих волн покупателей. Надо было лишь во время остановится. Как это ни парадоксально, но шотландец стоял у истоков современной мировой финансовой системы. Он внес немалый вклад в разработку системы кредита и создал первое открытое акционерное общество. Вот только на дворе было начало XVIII века и «система Ло» еще не имела шансов быть реализованной — только развитие экономики в XX веке показало, что предприимчивый шотландец был не во всем не прав. Леня Голубков родной, пока что в Москве, а вот господина Мавроди ищет уже и Интерпол. Он оказался порасторопнее Джона Ло. Видимо, очень обстоятельно изучал его «систему».