В отделке – ни единого повтора!

Раритет, и это — фрагмент скамьи для моления высших духовных лиц из Бернардинского костела, представлен в постоянной экспозиции Музея этнографии и художественного промысла Института народоведения Национальной академии наук (проспект Свободы, 15).

Как рассказал «Дню» заведующий сектором экспозиции ЛМЭХП Андрей КОЛОТАЙ, скамью изготовил в XVII веке мастер Павел (Григорий) из города Быдгощ, что неподалеку от реки Брда на севере Польши. «Попала скамья в наш музей во времена массового закрытия храмов в Советском Союзе — церкви тогда уничтожали, делали из них склады, — говорит Андрей Колотай. — Есть в экспозиции одна, угловая, секция этого уникального и ценного памятника. Судьба еще двух ее фрагментов, к сожалению, неизвестна. Этот монументальный комплекс находился в пресвитерии, месте для избранных, восточной части храма, у престола. А традиция сооружения таких рядов в костелах берет начало еще во времена Средневековья».

Дата рождения мастера бернардинской скамьи неизвестна. Есть только информация, что Павел стал монахом в 1606-м и тридцать восемь лет занимался резьбой, создавая шкафы для ризниц и скамьи для многих монастырей. «Из них, кроме львовской, сохранилась только скамейка монастыря в городе Лежайск над Сяном в Польше», — говорит музейщик. И добавляет, что мастер Павел умер в 1644 году и вошел в историю как непревзойденный резчик, произведения которого свидетельствуют о его незаурядном таланте и необычайном техническом мастерстве.

Скамьи для моления в храмах ставили к стенам апсиды (свода). Они были высотой 5 метров. Один модуль — шириной 2 метра. Монтировали модули на невысоком прочном, дубовом, подиуме и завершали массивным карнизом.

«Конструкция обусловлена ее функциональностью», — говорит Андрей Колотай. А мне даже после беглого взгляда видно, что все в ней предусмотрено для максимального удобства. Нижняя часть стенки — это опоры для сидений, разделенных перилами на три человека. Спереди на уровне лица человека, который там сидел, скамейка отгорожена парапетом, на котором смонтирована доска пюпитра.

Сиденья поднимаются. Итак, при необходимости, священник мог не только сидеть — стоять тоже. И ему было комфортно, потому что искусный мастер учел-вычислил все для роста среднестатистического человека. Кстати, расстояние от сиденья до пюпитра достаточно большое, а это значит, что резчик принимал во внимание и телосложение. Поэтому и габаритным отцам не было на скамье тесно.

Скамью украшают резные рельефы, скульптурные вставки. Их много. Просто глаза разбегаются. Пышная объемная резьба и интарсия — везде! В отделке — ни единого повтора! Маскароны, херувимчики, львы, причудливые птицы, всякие-разные растительные «зарисовки» и многое другое, что, на первый взгляд, даже и не должно было сочетаться... Но ведь сочетается! «И это на самом деле — высший пилотаж резьбы, поскольку пластика — очень сильная», — отмечает музейщик. И добавляет, что в целом мастер Павел использовал для украшения 11 (!) пород древесины.

«Бернардинская скамья — это уникальное в своей изысканности и разнообразии произведение эпохи Барокко, совершенное по пропорциям и композиционным членениям», — говорит Андрей Колотай. И, конечно, приглашает посетить музей, чтобы посмотреть на это произведение ручной работы XVII века, которое действительно впечатляет.

Возле раритета проводятся лекции для студентов, изучающих резьбу на кафедре художественного дерева Львовской академии искусств. Также для будущих дизайнеров и архитекторов из других вузов (лесотехнического и политехнического университетов).

Потому что эта вещь действительно стоит внимания — для исследования, для изучения, например. И вообще — для восхищения.