Вещи, слухи и цены — в ожидании холодов

Вещевой рынок на Троещине влил мое тело в достаточно ровный поток тревожащихся киевлян. Сразу успокоило, что реальных продавцов больше, чем потенциальных покупателей, но отнюдь не все они жаждут рассказать о «товарах и ценах». Поскольку ценников на «серьезных» вещах попросту не было, продавцы «цифру» выдавали, словно семечки щелкали. Побродив немного рядами, я все же нашла словоохотливую девушку, торгующую кожей. Она доходчиво, на примере дубленки в аккурат на мой рост, объяснила основные принципы ценообразования на нынешний момент. «То, что раньше стоило 350 гривен, теперь умножаем на 2, минус 50 гривен». То есть инфляция уже двухразовая, но существует скидка: «на почин» — утром и «на завершение» — вечером каждого базарного дня. Загадочная фраза «если в долларах — скинем еще 15—20» была мне объяснена по-европейски внятно другой женщиной. Она торгует польскими пальто, и ездит за ними сама раз в два месяца, в отличие от «турецких» дам, получающих товар у оптовиков.

Поскольку закупает за валюту — ей нужно хотя бы вернуть затраты на поездку, растаможивание и плату за место здесь, на рынке. «А цены взлетели, не очень-то сейчас и покупают, потому и снижаем, зная, что доллар все равно выгоден». Ее «польские» цены были пониже «турецких», но и товар, чуть менее защищающий от морозов и ветров.

Лоток с джинсами показал еще одну закономерность: самые ходовые штаны в цветном варианте будут стоить покупателю дешевле классических или черных. Поскольку пересчет на них пока идет по «летнему» тарифу — 1 к 2, а вот «зимние» варианты считают уже по 3,6 гривни за доллар. То есть — превышая валютный коридор, «уцепившись» за обсуждение которого я услышала, что весь рынок ждет к концу следующего месяца «шестерку».

Заинтригованная раздобытой информацией, я пошла прямиком в администрацию рынка. Замечательно быстро прошла в кабинет «самого» директора (кто не верит в такой демократизм — прошу убедиться: Барановский Петр Леонидович), который любезно мне разъяснил: «Деньги за место проплачиваются фиксированно, за месяц вперед. Пока мы цену не поднимаем, не создаем лишних проблем людям. Мы не заинтересованы давить покупателя, поэтому все продавцы на лотках и в ларьках предупреждены — цены выше 20% не поднимать. Конечно, если гривня свободно покатится вниз — будем и мы что-то делать, но «пока еще не конец коридора — держимся».

Выйдя, ободренная услышанным, я тут же заметила чету, в руках которой было по два объемистых свертка. Пристроившись за ними, я поняла — кто же пока выигрывает. Обновив гардероб верхней осенне-зимней одежды, эта молодая семья сэкономила. Проплачивая в мелких «зеленых» (15+15+20+20=70), скидками они «наскребли» на отнюдь не самые дешевые (несмотря на подозрительную итальянскую этикетку) дамские сапоги. Довольная жена предложила супругу: «Давай поищем тебе теплые тапочки». Отыскав их мгновенно, они еще — для радости — прикупили премиленькую розовую свинку в тон обивке дивана.

Выйдя за пределы собственно рынка и остановившись около тетенек, торгующих «с рук», я удивилась ценам — в полтора раза ниже общебазарных. Ответ нашелся быстро: это остатки товара, продавать который не выгодно на оплаченном месте. И если на рынке есть выбор каждой пары, фасона и размера, то здесь — остатки. Подойдет — не подойдет, но поставить «на удачу» можно.