Взгляд на кризис через бутылочное стекло

Огромные очереди в стеклянно-железные павильоны, слегка заискивающая улыбка приемщику (когда все закончится, как своеобразная месть, как дуля в кармане — анекдоты про них, почти как про новых русских), и — позже — свобода. Вальяжная походка, шуршание опавших листьев, в руках — пустая авоська, в кармане — нежданная пятерка. Огромные деньги...

Или что помню я. Нас трое. Мы — студенты. Мы заходим в пивную, берем пять бутылок пива, и мы спокойны и уверены в себе, так как знаем, что еще одна бутылка у нас есть на сдаче стеклотары. И, если будет крайняя надобность, еще тридцать копеек можно наскрести в карманах...

Конечно, раньше трава была зеленее. И небо — голубее. И волны — выше... А что сейчас? Сейчас кризис. Не первый, конечно, и, даст Бог, не последний. И наши дети будут рассказывать нашим внукам: «Да разве это кризис? Вот я видел кризис, по сравнению с которым этот кризис — просто стабилизация». Во всяком случае, им будет о чем вспомнить.

Электронные СМИ уже больше месяца внушают мне, что от финансового кризиса в первую очередь пострадали банки, биржи, брокеры, менеджеры, бухгалтеры и т.д. В Москве, говорят, потеряли работу около 400 тысяч человек. Значит, в Киеве их будет тысяч сто. Это уже серьезно. Это посерьезнее, чем «Фауст» Гете и «Три мушкетера» А.Дюма. Действительно, люди ворочали тысячами и миллионами, получали зарплаты в сотни и тысячи долларов — и вдруг оказались не у дел. Экономика стоит, акции не продаются, банки закрываются — люди остаются без денег.

Еще хуже другое. Пройдет пару месяцев — и закончится заначка в пару тысяч зеленых. Ибо что такое заначка в три—пять тысяч долларов, например? Тьфу! Что тогда будут делать брокеры, дилеры и прочие менеджеры?

Последнее время нищих в метро стало больше. На днях в одном вагоне насчитал сразу троих. Аналогично, на днях видел двоих интеллигентного вида бабушек на дворовом мусорнике. Не знаю, что они собирали, но говорили (вы не поверите!) о Бальзаке. Под их влиянием пришел домой, открыл томик Бальзака — и закрыл. Ну не люблю я его, что теперь делать?

Но все это — не для брокеров. Им необходима реальная, приносящая доход работа. Поэтому я всерьез озаботился проблемой пустых бутылок, взял диктофон и пошел в народ. Опрашивать сборщиков, сдатчиков и приемщиков пустой стеклянной тары. Но начал я с вино-водочного отдела одного из магазинов на Подоле. И на мой вопрос, стали ли меньше пить в связи с кризисом, я услышал анекдот: «Папа, у нас в стране кризис. Значит, ты теперь будешь меньше пить?» — «Нет, сынок, это ты теперь будешь меньше есть».

Вот вам и заначка в несколько тысяч долларов.

В процессе опроса приемщики отвечали почти все. Все говорили почти одно и то же. Наиболее полный рассказ я услышал на Подоле от Сергея, из-за странного сооружения из пустых и полных ящиков. Молодой человек ностальгично напоминал мне приемщиков из моего детства. Он был уверен в себе, слегка пьян, говорил долго и с должным самоуважением. Поэтому его доклад я только пересказываю.

Да, есть постоянные клиенты. Да, бомжи, алкаши и пенсионеры. Молодежь сдает только изредка, видимо, родители посылают вынести пустые бутылки из дому. Иногда сдают случайные люди бутылок по 5—10, а так в основном по 20—30—50. Последние три недели спад заметен. «Выгодно ли мне лично?» (Здесь они икнули.) Да нет, я на ставке. Пивные бутылки принимаем по 8 копеек.

В этот момент из дома напротив вышла женщина в светлом деловом костюме, элегантных серых лодочках и базарным голосом закричала: «Сергей! Ты опять на работе пьешь?» — «Я?!!! Ну что вы, Варвара Викторовна?» И мне тихо: «Ну иди, иди, видишь, у меня работа».

Сборщики... Из ответивших — почти все пенсионеры. Может быть, потому, что лица, классифицируемые мною как бомжи и алкаши, в ответ на мои вопросы начинали смотреть неприязненно и спешить. Ну, Бог с ними. Иногда отказывались называть себя и отвечать и явные пенсионеры.

Вот, например, мужчина лет шестидесяти. Полный мешок бутылок несет на одном плече. Машинист электровоза со стажем почти в пятьдесят лет. На пенсии — два года. Бутылки сдает потому, что нечем расплачиваться за квартиру. На вопрос, выручает ли его бутылочный бизнес, безнадежно машет рукой, мрачнеет и вообще уходит. Кричу вдогонку слова извинения...

Зато Раисе Юрьевне справляться с квартплатой в пятьдесят гривен удается. И даже помогать сыну, который закончил институт культуры, работает в Борисполе и не получает полгода зарплату. В Киеве работы по специальности нет и на таких условиях. Раиса Юрьевна дело ставит на поток. Она целый день ходит по Подолу, собирает бутылки, а на следующее утро везет их на «Оболонь», где сдает по 11 копеек. «А чего это я буду этому жулику свои деньги отдавать?» — говорит она о приемщике Сергее. Кризис, конечно, сказался, но терпимо. Просто приходится на час-другой больше работать.

«Ой, — говорит ее подруга, — Рая так работает, так работает... Целый день собирает, собирает, я утром выхожу сюда, а Рая уже тут». «Вы тоже собираете?» — спрашиваю я женщину лет семидесяти в осеннем пальто, из которого кое-где торчит вата, в шерстяном платке и с палочкой. «Да что ты, сынок, я и хожу-то еле-еле. Так, немножко, чтобы покушать...»

А вот Марье Петровне с Демеевки пенсии на оплату комнаты в коммуналке хватает, детей у нее нет, а бутылки она собирает, чтобы подкормить своего Барсика. И тут демонстрирует сумку, из которой торчит улыбающаяся собачья морда какой-то элитной дворовой породы. «Он очень мясо любит. Я ему положу гречневой кашки, он сядет около миски и полчаса на меня смотрит пока есть начнет». «И то, — спрашиваю я, — вы его так в сумке целый день и носите?» — «Конечно! Вот только убежал вчера, я его полдня ловила». «И много вы за день собираете?» — «Нет, сейчас немного, на рубль. А месяц назад — на пять собирала». — Говорит Марья Петровна с гордостью. Вот так. Любить — это отвечать за тех, кого приручил.

В общем, я пришел к довольно оптимистичному выводу. Если вы молоды, энергичны, честолюбивы — для вас есть работа со свободным графиком и оплатой от 300 гривен в месяц. Рост заработка не ограничен.

Меня смущают две вещи. Первая — это несоответствие между сведениями из винного отдела на Подоле (см. вышецитированный анекдот) и утверждением Марьи Петровны о снижении ее доходов в пять раз за последний месяц. Может быть, кто-то уже начал запасаться пустыми бутылками?

Вторая. Как это наше правительство и городские власти не зарегистрировали Раису Юрьевну и, особо, Марью Петровну в качестве субъекта предпринимательской деятельности и не обложили их налогом? Выставили же под этим предлогом музыкантов с майдана Незалежности? Нелогично и непоследовательно.

И еще. Последние два дня ловлю себя на том, что, гуляя со своей собакой, заглядываю под кусты и лавочки. За час прогулки вижу бутылок примерно на килограмм чудных, белых, ароматных косточек. Даже с остатками мяса на них. А мой пес тоже не любит гречневую кашу.