Живой музей

Стабильная и щедрая государственная дотация музеев в СССР, конечно, не была бескорыстной. Советы понимали, что музеи — важное звено в идеологическом и культурном воспитании общества. Похоже, этим не слишком проникаются современные украинские чиновники, а поколения меценатов в духе Ротшильдов или здешних Ханенко все еще не выросли. В 1990-х годах авторитетный украинский искусствовед, ныне живущий в Лос-Анджелесе, Роман Звиняцковский, с печальной иронией констатировал, что большинство киевских музеев можно объединить в один «Музей музея». Казалось, что всякая выставочная и исследовательская работа заморожена до того, что только и осталось водить экскурсии по кабинетам и показывать как экспонаты сотрудников: «Посмотрите, ребята, — вот кабинет директора, а это — фонды».

Но все же от самих людей зависит, согласны ли они бездеятельно выживать или хотят жить активно и творчески. Музей истории города Киева демонстрирует редкий пример второго, живого подхода и, вопреки обывательскому цинизму, возвращает благородное первоначальное значение слову «энтузиазм». Его научные сотрудники сегодня — желанные эксперты «Телемании» и других захватывающих культурно-просветительских телепроектов. Постоянная экспозиция расположившегося в Кловском дворце заведения регулярно обновляется, обогащаясь не только новыми экспонатами, но и свежими эстетически-идеологическими подходами. Именно в Музее истории города Киева хранится уникальная коллекция произведений новаторского искусства ХХ века Игоря Дыченко. Филиалы музея стали неотъемлемой частью всех киевских туристических маршрутов (Музей Михаила Булгакова, к примеру), а знаменитый с 1980-х Выставочный зал на Андреевском спуске — пионером и законодателем отечественного рынка антикварной живописи.

Неудивительно, что именно с Музеем истории города Киева хотят работать престижные зарубежные институции. В упоминавшемся Выставочном зале Украина в свое время впервые увидела творчество английского классика скульптуры ХХ века Генри Мура; частый гость Кловского дворца — искусство Японии. Там же организовала в честь открытия своей украинской службы масштабную выставку британская радиокомпания Би-Би-Си. Российское посольство жалует другое детище Музея истории города Киева — Музей Александра Пушкина, а еще в одном филиале — Музее культурного наследия — в конце октября откроется грандиозная выставка классика украинского концептуального искусства Александра Ройтбурда под патронатом Посольства США в Украине.

Но уже сегодня Музей культурного наследия оказался в эпицентре художественной жизни столицы. Проходящая в нем выставка «Женское дело» демонстрирует беспрецедентные для нашей культурной ситуации подходы. Впервые в столице Украины музей инициировал выставку не только экспериментального, но и постмодернистского искусства. Участницы «Женского дела» — четыре художницы украинской эмиграции, чье творчество и очень индивидуально, и очень смело для своего времени.

Самая старшая — скончавшаяся в 1997 году в США Людмила Морозова — признана классиком искусства ХХ века. Ее имя уже заняло свое место в энциклопедических словарях об украинской культуре, но творчество лишь ждет своего исследователя. Оно — непростая задача именно для современного искусствоведения, ибо в художественном контексте первой половины ХХ века, когда Морозова заявила о себе как о сложившемся художнике, оно не то что революционно, но просто невероятно. Представленные на выставке «Автопортрет» и «Голгофа», написанные Морозовой в 1940-х годах, настолько современны, что их можно было бы отнести к contemporary art, если бы это не было историческим абсурдом. Так называемая Южно-русская школа живописи, или «украинская волна постмодернизма», артикулированные советской критикой в конце 1980-х после громкого успеха в Манеже украинских концептуалистов, могла бы смело назвать Морозову своей предтечей, хотя это также почти немыслимо: их разделяют десятилетия, океан и абсолютная замкнутость личности художницы. Но экспонирующиеся в одном с Морозовой зале произведения одной из последних представительниц «украинской волны постмодернизма», живущей в Канаде Эвы Гершуни, впечатляюще созвучны творениям Людмилы. Хотя, конечно, более ироничны и не столь величественны.

Отдельный мир — модернистская живопись живущей в Германии художницы, поэтессы и общественной деятельницы Эммы Андиевской. Ее работы очень декоративны, экстравагантны и даже юмористичны.

Творческий поиск самой молодой участницы «Женского дела» Ирины Деменчук из Канады — также явление уникальное. Ее роботы интересны отражением мягкого, поэтизирующего реальность украинского менталитета в манере совершенно чужой нам художественной школы. Линия и цвет в них почти прагматичны, а создаваемый ими образ полон детской наивности. В этом они близки творчеству греко-католического гения Энди Уорхола. Конечно, работы Деменчук не столь сильны и совершенны, да и не претендуют на это. Но с шедеврами суперзвезды поп- арта их роднит неприсущее североамериканскому искусству обаяние.

Выставка оставляет яркое и глубокое впечатление, открывая многообразие и утверждая адекватность украинского искусства мировым тенденциям; напоминает о том, что талант — явление более сильное, чем социальные катаклизмы или половая принадлежность. Чести музею добавляет кропотливость проделанной работы: произведения реставрировались, собирались в частных коллекциях, несколько работ появились на выставке благодаря сотрудничеству с киевской галереей «Тадзио». Ее владелица, искусствовед Елена Ягодовская, на открытии сравнила выставку с виртуозной джазовой импровизацией. А куратор современного искусства Наталия Филоненко с радостью констатировала: «Впервые в Украине не современное искусство идет в музей с просьбами и деньгами за аренду, а музей инициирует обращение к современному искусству. Пусть это станет началом новой, цивилизованной традиции».