Киево-Печерская лавра со времен своего основания прославилась не только плодами духовными. Широко известно, что с лаврских холмов берет свое начало и отечественное садоводство. Именно здесь вдохновенными трудами печерских насельников были культивированы первые в нашем крае вишни, орехи, груши, виноград, кизил.

Но как история самой обители, так и ее славное садоводческое прошлое и сегодня интригует нас многими неизвестными. А путь к раскрытию ее больших и малых тайн бывают очень разным.

Долгое время исследователи не могли найти ответ на вопрос, как так могло случиться, что веками приобретенный опыт лаврских садоводов не остался в анналах отечественной истории садоводства. Казалось, что он навсегда утрачен или, в лучшем случае, находится за пределами современного поискового пространства. Но ответ пришел из совсем недалекого временного расстояния. Год 1837-й. Им датируется издание в Санкт-Петербурге книги под названием «Подробное наставление, составленное заведываующим садами Киево-Печерской лавры». Ее автор — племянник известного скульптора И.П. Мартоса, талантливый юрист, исследователь историко-церковного наследия Иван Романович Мартос. Проживая в 1819—1830 гг. в Киево-Печерской лавре, он записал поведанный ему садовником-монахом бесценный опыт из многовековой практики лаврского садоводства.

Толчком к созданию Мартосом уникального описания лаврского садоводства, как человека, далекого от этого занятия, стало его восхищение ухоженностью лаврских садов и вкусовыми качествами лаврских фруктов, которые он часто покупал в Пещерном саду.

Напомним, речь о 20-х годах XIX в. На то время лаврские фрукты уже приобрели статус широко известного бренда. Без фруктов из лаврских садов еще в 60—70-е гг. XVIII в. не обходилась в Киеве ни одна сезонная выездная заготовка цукатов для царского двора.

Секреты особо изысканного вкуса лаврских фруктов таились в веками вырабатывавшемся мастерстве монастырских садоводов. Поэтому не удивительно, что лаврские фрукты, подобно роскошно украшенным книгам лаврской печати, отправлялись в дар высокомонаршим и другим сановным лицам.

Так, в сентябре в 1766 г., Лавра наняла две подводы в Санкт-Петербург и одну на обратной путь и оплатила услуги рейтарского вахмистра, потратив совокупно 30 руб., «для доставки к высочайшему двору фруктов». Речь идет о сливах-венгерках, которые созревали именно в то время и были весьма пригодны для такой дальней транспортировки. Но в следующем 1767 г., высокомонарший духовник Федор Дубянский, в письме, адресованном лаврском архимандриту Зосиме, в котором излагаются подробности вручения сливового презента того года царским лицам, добавляет записку следующего содержания: «Ваше высокопреподобие (архимандрит Зосима. — Авт.) благоволите прислать дуль к ее Величеству, что называются бабы». На самом деле речь шла о широко культивируемом в тогдашней Украине, и в Лавре в частности, сорте летних груш — больших, сочных и сладких, носовших название «дули» или «бабы». Поэтому в 1768 г. к царскому двору в Санкт-Петербург из Киево-Печерской лавры были отправлены не только три ящика слив-венгерок общим количеством 2000 шт., но и 3 ящика груш «дуль» по 60 штук в каждом. Однако в сопроводительном письме, учитывая «высшее височество» адресата, они были указаны как «груши хорошего рода».

Из года в год количество персон, которых Лавра считала невозможным обойти своими фруктовыми «подношениями», росла. Поэтому в 1770 г. был составлен даже особый «Реестр посланных из Лавры к Высочайшему ее императорского величества двору и другим персонам слив». Среди «других персон» значились преосвященства Санкт-Петербургский, Тверской и Псковский, Троицкий архимандрит Платон, высокомонарший духовник Касиян, граф Никита Панин, граф Григорий Орлов и др.

Фрукты из лаврских садов доставляли также к столу киевских губернаторов. Так известно, что киевский военный губернатор Петр Желтухин и вице-губернатор Аркадий Кочубей были великими ценителями лаврских яблок. В лаврских садах яблоневых деревьев было, наверное, больше всего. Они уступали иногда лишь грушам. В самом большом на то время Пещерном саду на Зверинецкому дворе из 2154 фруктовых деревьев тогдашний лаврский эконом Досифий насчитал 588 яблоневых деревьев разных сортов: белых, склянковых зимних, зарниц, путивок, сладких. Другую часть сада составляли груши, вишни простые и шпанские, черешни, сливы, кизил, шелковицы, орехи грецкие, морели.

С лаврскими садами неразрывно связана также история изготовления знаменитого сухого киевского варенья. В период становления семейного бизнеса Семена Балабухи — известного производителя киевского сухого варенья, его жена и дочери нужного качества фрукты обычно покупали в лаврском Пещерном саду. Это были вишни простые и шпанки, сливы, яблоки, зеленые орехи и груши, преимущественно сорта «принц-мадам».

Но кроме знаменитых «принц-мадамов», краснобоких душистых, привлекавших ароматом и прельщавших красотой своих плодов, в монастырских садах культивировались грушевые деревья самых разных сортов: красные и анафановские, мушкетки, рябые, багорские, гливы, ранние и зимние, арапки, сахарные, бабы, осиновки и уликовые.

Лаврские сады, раскинувшиеся на живописных Печерских холмах, очаровывали горожан и путников в пору цветения и прельщали душистой привлекательностью во времена созревания плодов.

Но о том, что они являются творением не просто мастерства лаврских садоводов, а настоящего искусства, которым овладевали веками, задумывались далеко не все любители лаврского фруктового разнообразия.

Все же исключения случались. В последний месяц холодной зимы 1819 г., с надеждой провести остаток жизни подальше от обыденной суеты, в Лавре поселился действительный статский советник в отставке Иван Мартос. Ввиду его статуса, благотворительных намерений и большой библиотеки, которую он имел при себе, для проживания ему была выделена келья бывшего эконома в так называемом «экономическом ряду» Верхней лавры. О том, что прибывший больше всего нуждался в покое, свидетельствует собственноручное предписание киевского митрополита Серапиона лаврской братии «всякое спокойствие его (Мартоса. — Авт.) соблюсти».

Но либо не найдя желаемого покоя, либо не встретив должного понимания в области мистических поисков, которые в то время полностью завладели им, в мае в 1830 г. Мартос покидает чертоги лаврской обители. Он переезжает к своему другу В. Ломиковскому в его миргородское имение «Трудолюб», забрав с собой лишь книги и рукописи «с ним неразлучные». Среди тех рукописей, преимущественно богословско-мистической направленности, было чрезвычайно ценное исследование, посвященное многовековому опыту лаврского садоводства. Но 4 апреля 1831 г. И. Мартоса не стало. И только благодаря внимательному отношению к оставленному им рукописному наследию его друга и благотворителя В. Ломиковского, который к тому же увлекался агрономическими опытами, рукопись о лаврском садоводстве была напечатана в 1837 г. в Санкт-Петербурге под названием «Подробное наставление, составленное заведывающим садами Киево-Печерской лавры».

Возвращаясь к обстоятельствам написания этой книги, отметим, что она появилась на свет благодаря встрече двух неординарных личностей. Случилось это в 1826 г. в Пещерном саду на Зверинце. Как-то, покупая там яблоки, 66-летний статский советник Иван Мартос завязал разговор с 33-летним надзирателем Пещерного сада Илларионом. Глубина и всесторонность садоводческой знаний Иллариона настолько поразила Мартоса, что он почувствовал потребность сохранить услышанные от него откровения, записав их. «Установки» лаврского монаха-садовника он изложил, разделив их на две части. В первой речь идет о посадке фруктовых деревьев и всевозможных приемах садовников, а во второй — о способах лечения древесных болезней. Подается также годовой календарь садоводческих работ. Согласно ему, работы начинались в лаврских садах в марте и продолжались почти до конца ноября. Но если зимние месяцы казались бесснежными, то лаврские садовники считали их самыми благоприятными для очистки садов от лишних деревьев.

В этой ежедневной работе накапливались знания, из которых со временем рождались настоящие тайны садоводческого ремесла. Именно поэтому наставления лаврского садовника Иллариона и сегодня могут пригодиться в поисках ответа на множество вопросов, связанных с садоводством. Так, если перестал плодоносить ваш любимый сорт сливового дерева, «в таком случае делается весной и осенью в кореньях раскопка, в которую кладут часть сухой желтой глины, и засыпают ею корень и сливовое дерево по-прежнему сделается плодородным», а если нужно защитить дерево от солнечных ожогов, то следует смазать ветви и ожоговые пятна «мазью с вместе сваренных деревянного масла, воску и белой смолы», а если... Безусловно, эта книга не энциклопедия, а посему, возможно, нечто большее... Хотя бы потому, что благодаря ей у нас возрождается N-количество нейронов нашей исторической памяти.

Фото Артема СЛИПАЧУКА, «День»